11 сентября 2001 года жизнь в Америке изменилась, вот только большинство американцев до сих пор не уверены в какую сторону. Хотя наши представления о нормальной жизни продолжают меняться, одно можно сказать наверняка: американцы стали волноваться больше, чем когда-либо. До террористической атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон медицинские расходы и производственные потери, вызванные нервными расстройствами, обходились Америке в 42 миллиарда долларов ежегодно. Теперь медицинским специалистам еще предстоит подсчитать, насколько увеличится число их пациентов в ближайшем будущем.
Как утверждают эксперты, наибольшему риску подвергаются люди, непосредственно вовлеченные в эту трагедию – именно у них может развиться посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). В эту группу риска входят не только те, чья жизнь подверглась опасности, но и те, кто оказался очевидцем трагедии или потерял своих близких. ПТСР обычно выражается в навязчивых воспоминаниях о трагическом событии, в ночных кошмарах, в избегании всего, что может напомнить о пережитом, а также в повышенной тревожности. Диагноз устанавливается, если симптомы сохраняются не менее месяца, при этом они могут проявиться сразу после трагедии.
При острой и хронической форме ПТСР симптомы с большой вероятностью проявляются через несколько часов или дней после трагического события
, говорит Чарльз Мармар, профессор факультета психиатрии в Калифорнийском университете в Сан-Франциско и помощник директора Медицинского центра по делам ветеранов. По его оценкам, 11 сентября только в Нью-Йорке от 70 до 100 тысяч человек перенесли травму, которая может привести к развитию ПТСР.
Такие высокие цифры отчасти объясняются самим характером террористической атаки. Исследования показывают, что ПТСР чаще возникает после актов целенаправленного насилия, чем после природных катастроф. Если бы самолет сбился с курса в густом тумане и случайно врезался в одну из башен-близнецов, это было бы ужасно, но гораздо ужаснее осознавать, что группа террористов сознательно стремилась уничтожить как можно больше людей
, – поясняет Мармар. Именно таким отношением к насилию можно объяснить высокий процент ПТСР у женщин. По сравнению с мужчинами, женщины чаще страдают от психологических травм после физического или сексуального насилия.
…Мы никогда не страдали вместе со всем человечеством и привыкли к легкой, безопасной жизни. Имея дело только с чужими проблемами, мы наконец перестали верить в их реальность. В Америке всегда преобладал бодрый и бездумный оптимизм. Америка – это ребенок, никогда не смотревший смерти в лицо.
…Останутся ли наша литература и философия такими же детски наивными до тех пор, пока зло, катастрофа и смерть, подобно взгляду Медузы Горгоны, не заставят их навсегда окаменеть от ужаса?[1]
Эти глубокие и мудрые слова Джеймса Труслоу Адамса, написанные в 1930 году, и поныне заставляют задуматься о состоянии американского общества и культуры. В чем-то они созвучны идеям, выраженным в письме второго президента США Джона Адамса Томасу Джефферсону от 6 мая 1816 года:
…В твоем письме от 8 апреля ты интересуешься, для какой благой цели может быть предназначено чувство скорби?
…Почему мы не можем наслаждаться ароматом и красотой розы, не страдая от ее шипов?
…Видел ли ты такой портрет или статую великого человека, в чьих чертах не было бы явных следов страдания и тревоги? Это скорбь избороздила морщинами его лицо. Кумир нашей молодежи сэр Эдвард Коук полагал, что лишь печальные люди достойны быть законодателями и судьями. Кто же эти «печальные люди»? Это люди пожившие, испытавшие все превратности судьбы, скорби и разочарования, серьезно размышлявшие и научившиеся управлять своими страстями и предрассудками. Скорбь вырабатывает в людях привычку к серьезным размышлениям, обостряет ум и смягчает сердце; она пробуждает в них разум и утверждает его власть над страстями, склонностями и предрассудками; она возвышает людей над всеми обстоятельствами; дает им felicis animi immotam tranquillitatem (лат. невозмутимое спокойствие счастливой души); короче говоря, делает из них стоиков и христиан.
В конце концов, поскольку скорбь есть страдание и неизбежный спутник любого зла, возникает вопрос: в чем источник и первопричина зла? Возможно, об этом знает только Всеведущий. Мы, простые смертные, можем лишь обращать все неизбежное зло в добро и избегать легко устранимого зла, например, наших ложных опасений и воображаемых страхов[2].
Тот шок, изумление и растерянность, которые Америка пережила во время целенаправленной террористической атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и на здание Пентагона, свидетельствуют о ее вековом антиисторическом сознании, о той великовозрастной наивности, которую еще в 1830-х годах отмечал де Токвиль в своем труде «Демократия в Америке». Право же, для национального сознания и культуры просто неприлично так долго хранить невинность и наивность, особенно для единственной в мире сверхдержавы. Пусть Америка превосходит всех в военном и экономическом отношении, но является ли она сверхдержавой в области исторического знания и человеческой мудрости?
Соединенные Штаты стали последним звеном в длинной цепи имперских цивилизаций (Древняя Индия, Персия, Египет, Греция, Рим и т. д.), но, к сожалению, приняв эстафету власти (лат. translatio imperii), Америка не восприняла мудрость (лат. translatio sapientia) древних культур.
Америку обычно считают молодой нацией, которая живет сегодняшним днем и устремлена в будущее. Как сказал мне один русский в дискуссии о столкновениях и контрастах между цивилизациями: Американская цивилизация соответствует уровню развития подростка – она сильная, но незрелая
.
На мой взгляд, ни популярные идеалы «Американской мечты», ни идеи Эмерсона, ни принципы «Американского символа веры», сформулированные Джефферсоном в Декларации независимости, не достаточны для того, чтобы глубоко осмыслить и пережить такие события, как атака 11 сентября 2001 года. Традиция созерцания черепа и размышления о смерти (лат. memento mori) была чужда и создателям Декларации 1776 года, и философам XIX века в Конкорде, и уж тем более не повлияла на «Американскую мечту». Но окружающий мир, человеческая жизнь и история гораздо больше и сложнее, чем все эти идеи. Чтобы осмыслить и принять историю человечества, такие размышления просто необходимы.
Такие трагедии могут быть шоком для молодой Америки, но отнюдь не новость для человеческой истории или для других народов и культур, даже в наше время. Если бы Америка не была таким наивным ребенком, никогда не смотревшим смерти в лицо, то она не была бы так изумлена и потрясена. Может ли она выработать не бездумный, а сознательный оптимизм, не забывая о memento mori? Прямая телевизионная трансляция обрушения башен Всемирного торгового центра воистину заставила посмотреть смерти в лицо.
Какими бы ужасными ни были события 11 сентября после не менее ужасных событий XX века, Америка не извлечет из них исторических уроков до тех пор, пока не поймет четко и ясно, почему произошло это нападение, а также не признает, что имперская история США за последний век была отнюдь не безоблачной в этом отношении.
Нужно знать своих врагов – и пусть они от этого не исчезнут и не станут менее агрессивными, это гораздо более зрелая позиция, чем та, которую демонстрируют современные американские политики.
Где же «печальные люди» Америки? И смогут ли американцы, хотя бы в лице ведущей интеллигенции, выработать для себя такое мудрое отношение к жизни, которое сочетало бы «Американскую мечту», «Американский символ веры» и memento mori? Ведь простой народ обязательно попытается осмыслить события 11 сентября с помощью различных религий, доморощенных философий и подчас упрощенных, антиисторичных понятий о добре и зле.
Сможет ли Америка повзрослеть и найти в себе мужество посмотреть смерти в лицо? Я не уверен в этом по многим причинам, в числе которых социальная и умственная косность человеческой природы.
Впервые опубликовано в газете English, №34, 2002, с. 1-13.
1. James Truslow Adams, “Emerson Re-Read”, Atlantic Monthly, October 1930. Назад к тексту
2. Lester J. Cappon, ed., The Adams–Jefferson Letters (Chapel Hill, North Carolina, 1987), p. 472-473. Назад к тексту